Прозрение - в.19. Телевидение как колдун и рекламный спонсор терроризма (2003)

А.В.: События, связанные с захватом заложников в Москве и освещением операции по их освобождению, привели к целой группе вопросов о соотношении свободы слова и общественно-полезных законодательных ограничений в деятельности СМИ. Но в та-ких кризисных ситуациях, по-видимому, высвечиваются объективно существующие проблемы, которые в иное время просто замалчиваются. Так ли это? Или мы имели дело с частной проблемой, связанной исключительно с терактом?
В.А.: Я соглашусь с Вашей первой оценкой, ибо возникшие проблемы не считаю ча-стными. Кипевшие в газетах и на телевидении страсти по поводу ответственности жур-налистского сообщества были поверхностной пеной. Однако отражали они наличие не понимаемой либо умышленно замалчиваемой в обществе глубочайшей мировоззренче-ской проблемы. Настала пора разобраться по-крупному. Телевидение — это вестник или колдун? Каким образом прогнозирование будущего переходит в алгоритмику его прямого программирования телевизионным эфиром? Попробуем доказать радиослуша-телям, что телевидение — это вовсе не зеркало жизни, а основной инструмент в руках террористов, неотъемлемый жанрообразующий элемент, без которого террор и творящееся в стране насилие в нынешних масштабах не возможны в принципе.
Вернёмся к тем самым разборкам по поводу позиции СМИ по событиям «Норд-Оста». Фабула их такова. Депутаты требуют внесения поправок в закон о СМИ. Пред-ставители прессы заявляют протесты по поводу ущемлений свободы слова, требуют от Президента отказаться от поправок. Президент накладывает вето на вносимые в закон поправки. События эти широко освещаются, как очередная схватка за торжество демо-кратии.
Если же вчитаться в суть поправок, которые вносили депутаты, то станет понятно, что о единстве Президента и прессы в этом вопросе речь вовсе не идёт. Ведь Президент отклонил эти поправки в связи с тем, что они бессодержательны и ничего не меняли по существу.
Я детально изучил эти шесть поправок и проиллюстрирую их идентичную суть на одной из них. В действующей редакции закона «О борьбе с терроризмом» читаем: «Не допускается распространение информации, способной затруднить проведение контртеррористической операции…». В новой редакции слова «способной затруд-нить проведение» замены на слова «препятствующей проведению», остальные поправ-ки, поверьте мне на слово, не более глубоки и столько же бессодержательны. Поста-новка этого вопроса в Думе была, на мой взгляд, инициирована хозяевами СМИ для того, чтобы упредить постановку вопросов к СМИ по существу. Хорошо, что наш Президент распознал этот манёвр. Ведь в случае их одобрения Президентом, в последующем уже он сам выступал бы в качестве крайнего, ибо любой шаг прессы всё равно можно было бы истолковать, как не нарушающий требования закона.
А.В.: Вы что считаете, что законы не властны над прессой?
В.А.: Вопрос Ваш из разряда «Не в бровь, а в глаз». Именно так. Более того законы — это производная от нравственности культуры общества, и именно они в конеч-ном счёте определяются прессой, а не наоборот. Наши предыдущие программы, Кон-цепция общественной безопасности «Мёртвая Вода» утверждают, что над законодательной властью, впрочем так же, как и над исполнительной и судебной, стоит концептуальная власть. Средства массовой информации надзаконны — это её третий приоритет, инструмент концептуальной власти. В любом обществе всегда законы подчинены господствующей Концепции, а не наоборот. Для того чтобы понять эту алгоритмику, необходимо понимать, что из чего проистекает. Нравственность общества порождает праведное нравственное мировоззрение либо безнравственное. Мировоззрение, в свою очередь, формирует соответствующее ему миропонимание и концепцию развития. Из доминирующей в обществе концепции вытекает соответствующая ей культура и один из её разделов — правовая культура. Так что любой закон — он вовсе не от Бога. Сатанинская культура порождает сатанинское законодательство, когда инквизиция сжигает на кострах праведников и тех, кто несёт новые знания. Любой нравственный человек, да и народ в целом, не утративший связь с Богом, всегда разграничивают для себя понятия преступности и порочности. Преступность связана с нарушением принятых законов. Против порочного преступного законодательства в своё время выступали такие праведники, как Христос, Мухаммад. А вот слепое следование таким законам способно погубить общество. Порочность — это то, что противоречит Божьему промыслу, добронравию. «Закон же, что дышло — куда повернул туда и вышло», — гласит древняя народная мудрость. И действительно, то за гомосексуализм и спекуляции совсем недавно за решётку сажали, то теперь всеми доступными средствами способствуют процветанию этих явлений в обществе. Непорочный человек при любых законах наделён различением и чувством меры и способен понять, что гомосексуализм — это извращения, чуждые Божьему промыслу, а спекуляции — это паразитизм на чужом труде без созидания чего-либо общественно полезного. Эти доходчивые примеры мы привели для того, чтобы стало понятно, что здоровье и благополучие нации, конструктивизм и созидательные функции СМИ невозможно обеспечить через законы, ибо они сами являются продуктом нравственности. Тысячу раз прав Президент РФ В.В. Путин, который утверждает, что в основе всех наших проблем лежит проблема нравственности. Она же лежит и в основе беспредела, который вершит с обществом телевидение.
А.В.: Виктор Алексеевич, после уяснения соотношений законности и порочности в работе СМИ хотелось бы вернуть Вас к обозначенной Вами же проблематике. Телеви-дение — вестник или колдун?
В.А.: Как свидетельствует история, жизнь устроена так, что есть люди, которые стре-мятся поставить себе на службу возможности других людей. Делается это как осмыс-ленно, так и на инстинктах по непониманию. Для этого знахари накопили опыт вторже-ния в психику людей в обход их сознания с нарушением данных Богом и природой алгоритмов самоуправления личности. После такого вторжения, человеком можно управлять в своих интересах в обход сознания. Арсенал применяемых средств доста-точно широк: от примитивного алкоголя и табака до магии и колдовства. Те, кто не верит в возможности колдовства, тем не менее знают, что даже первобытные народы перед сражением или охотой устраивали ритуалы, во время которых поражались муляжи врага или животного. А дальше на колдуна или мага-знахаря ложилась задача формирования канала перекачки управленческой информации с моделируемого объекта на реальную действительность. Современное общество в подавляющем большинстве случаев формирует представление о мире через телевизионные программы или через мнения знакомых, которые в свою очередь почерпнули их из того же источника. Со-бытия просто нет, если оно не попало на телеэкран. Но случайно на экран ничего не попадает. Об этом свидетельствует хотя бы факт абсолютной идентичности сетки вещания всех «независимых» каналов, эту статистику недавно приводила газета «Известия». Пропорции представленности культа насилия, разврата, выигрышей на поле чудес, мыльных сериалов и консервации зла всех оттенков юмористами — жёстко фиксированы для любого канала. Это позволяет сгружать непосредственно в образах в долговременную память, в бессознательные уровни психики телезрителей стереотипы мышления и автоматизмы поведения, желательные для знахарей, реализующих концептуальную власть и их местных подручных. При этом алгоритмика программирования психики ничем не отличается от применяемой магами-колдунами. Если зритель и тем более ребенок видит русские народные сказки, где добро побеждает зло, то у него формируются стереотипы подобного поведения. Ежедневно наблюдаемые грабежи и насилие, крупные выигрыши на полях чудес вне сферы созидания — с неизбежностью формируют и запускают иные поведенческие стереотипы.
Результативность и эффективность такой телевизионной ворожбы в 60-ые — 70-ые годы установила ещё американская социология. Демонстрация на экране насилия, раз-врата и лжи с неизбежностью и гарантированно порождает эту вседозволенность в ре-альной жизни. Жизненные ситуации программируются поведенческими стереотипами из эфира. Приведём по этому поводу цитату из статьи в газете «Известия» за 23 ноября 2002 года с подзаголовком «Без телевидения терроризм не имеет смысла»:
«Задолго до террористических актов отечественное телевидение методично — вёрсткой новостей, политикой закупок фильмов, криминальными (11 в день) программами — готовило нас к роли потенциальных жертв настоящего, реального насилия».
Если кто-то думает, что хозяева эфира сеют зло и террор в наше общество по ошибке или из-за непонимания, то он глубоко заблуждается. Эта азбука программирования жиз-ненных обстоятельств им хорошо известна. Когда их телевизионная ворожба на эгрего-риально-матричном уровне привела к событиям в Москве, то в дни трагедии были сняты с эфира все без исключения повседневные кошмары, шли только ленты советских времен с Крючковым, Рыбниковым, Тихоновым. Боялись попасться на колдовстве с поличным под горячую руку, следовательно, хозяева эфира понимают разницу между добром и злом, а зло творят вполне осмысленно.
А.В.: Не могли бы Вы пояснить суть таких понятий, как пророчество, прогнозирова-ние, программирование. Без этого сложно до конца уяснить миссию СМИ.
В.А.: Прогнозы отличаются от пророчества не по существу, а по источнику их происхождения. Пророчество — это то, что даётся человеку с иерархически более высоких уровней управления по отношению к психике человека. Т.е. с уровня эгрегоров, формируемых коллективной психикой или непосредственно от Бога — Творца и Вседержителя. При этом человек имеет возможность более или менее адекватно огласить пророчество среди себе подобных. А вот прогноз — это плод собственных усилий, реализуемых с уровня индивидуальной психики. При этом негативные прогнозы при определённых условиях могут выполнять позитивную функцию предостережения, когда даются за-благо-временно, а люди в ответ на них успевают покаяться, переосмыслить происходящее и изменить себя и своё поведение. Однако внесение негативного прогноза в бездумную толпу напрямую программирует катастрофичность будущего и делает его более вероятным. Известны и поговорки на эту тему: «Накликать беду», «Не буди лиха, пока тихо», «Что посеешь, то и пожнешь». Всмотритесь в новостные программы, и вы увидите алгоритмы прямого нейро-лингвистического программирования катастроф. За неделю до какого-нибудь юбилея ввода войск в Чечню или иного события начинается ежедневная истерия по схеме «накликать беду». «По данным, имеющимся у нас, в день юбилея боевики готовят серию террористических актов…» и т.п. После одного-двух десятков таких сообщений не произойти этого уже просто не может, так и работают схемы эгрегориально-матричного управления. Эта информация раскачивает и приводит в действие эгрегор, под водительством которого находится психика организаторов и участников терактов.
А.В.: Виктор Алексеевич, но ведь есть и иного сорта поговорки: «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива». Может быть, Вы всё-таки драматизируете роль прессы в те-кущих катастрофах, и она в большей степени всё-таки просто отражает реальную жизнь?
В.А.: Я не могу с Вами согласиться и вот почему. Взять хотя бы наш регион. Чего только в нём не происходит. Но Вы знаете, может быть мне “не повезло”, но за всё смутное время Перестройки мне не удалось увидеть в реальной жизни ни одного серьёз-ного случая жестокого насилия, а вот в телевизионной действительности я вижу это в любой новостной программе ежедневно без единого исключения. А вот тысячи других, известных мне важнейших для жизни города и области событий, связанных с добром и созиданием, я не вижу на экране вообще. Не только отдельных фактов, но даже целых систем нашей жизни. Я уже пять лет не видел на экране лица тех, кто выращивает хлеб, варит сталь, одевает и обувает работников прессы в том числе. А вот в повседневной жизни я вижу именно эти благородные добрые мужественные лица. Так что кривым в моём представлении выглядит скорее всё-таки само зеркало.
В моём представлении, а я физик по первому образованию, телевидение в большей степени напоминает синхрофазотрон ужаса. Бесконечное воспроизведение катастро-фы, смакование её деталей увеличивает её масштабы, последствия в душах людей в миллионы раз, нанося невосполнимый психический ущерб. Исследование последствий такой телевизионной накачки показывают, что в ноябре этого года 67% населения страны испытывали страх, шок, потрясение. Более того, по моему глубокому убеждению, не взрывчатка и оружие являются важнейшим атрибутом террора, а именно средства массовой информации. Это прекрасно понимают и сами террористы. Когда подельника Мовсара Бараева спросили, почему они выбрали это место, ответ был более чем красноречив: «Центр города, нас все увидят».
Это ключевая фраза и даёт пояснение по мотивации террора. Сценаристы идут на это исключительно ради воздействия на миллионы, а то и на миллиарды зрителей, а вовсе не на горстку заложников, выбранных в этом кровавом спектакле в качестве актёров. Представьте себе, что миропонимание и нравственность работников прессы оказались бы таковы, что они, разобравшись в ситуации, отказались бы от широкомасштабного информирования населения об акте террора, т.е. фактически от рекламы террористов. Финансирование такого акта мгновенно утратило бы всякий смысл, а следовательно, он бы просто не состоялся. Вот о чём сегодня думает Президент, а ему в это время предлагают заняться бессмысленными законодательным крючкотворством.
В нашей действительности средства массовой информации выступают в качестве ос-новного спонсора террористической деятельности. Ведь спонсировать можно как день-гами, так и товаром, и услугами, оружием, взрывчаткой, деньгами, но это — копейки, сущие мелочи на фоне прямой несметной спонсорской помощи услугами СМИ. Те, кто пытался выйти в эфир с десятиминутной содержательной информацией, могут себе представить, каким денежным суммам эквивалентно то круглосуточное эфирное время, которое выделяется под рекламу террора, завуалированную под якобы необходимую зрителям, а не самим террористам. Думаю, что это сотни миллионов долларов. Если быть честным, то все эти картинки и тексты как на телевидении, так и в газетах должны подаваться под рубрикой: «На правах рекламы», с указанием этого невидимого заказчи-ка эфира, самого рекламодателя. Ведь бесплатным бывает только сыр, да и то в мыше-ловке. Кто-то мне может возразить: «Но ведь это разоблачение и критика террора, а не реклама». Смею заверить, что публичные разносы и критика в СМИ — это самая эффек-тивная разновидность рекламы, на которой удаётся раскручивать в национальных геро-ев даже таких пустобрёхов, посредственностей, как Жириновский, Зюганов, Баркашов и им подобных псевдопатриотов. Или свежий пример. Газета «Известия» за 3 декабря 2002 г. заняла две страницы под статью «Фашизм крепчал» с демонстрацией четырёх фотографий с лицами крупным планом, лозунгами, знаками и фашистской литературой. Нам удавалось «протолкнуть» две концептуальные статьи в четверть полосы в эту газе-ту, и мы помним, в какие умопомрачительные суммы нам это обошлось. Но кто и за ка-кие деньги протолкнул рекламу–псевдокритику фашизма? И неужели не понимает автор статьи Александр Архангельсикй, что в финансировании фашизма он находится в одной упряжке с критикуемым им питерским банкирам Коганом. Один спонсирует фашизм, со слов Архангельского, деньгами, второй — газетной полосой с яркими фотографиями. Тандем «фашисты – антифашисты» успешно функционирует в рамках библейской алгоритмики использования пешек: «Разделяй и властвуй». Детально разобраться в существе провокационной сущности СМИ вам поможет наша литература и прежде всего Концепция Общественной Безопасности «Мёртвая Вода», теоретическая платформа Концептуальной партии «Единение».